CONCORDIA |
| гостевая книга | занятые внешности | ищу себя | нужные персонажи | правила игры | сюжет | список ролей | шаблон анкеты акция 0. «ищу тебя» | акция 1. «кто был никем» | акция 2. «blackjack» | акция 3. «от меня до тебя» акция 4. «The Order of the Phoenix» | акция 5. «The Death Eaters» |
||
 |
Дамы еще не успели сложить в малахитовые шкатулки свои самые дорогие украшения, а джентльмены - оплатить счета. Тихое Рождество - всего лишь короткая передышка перед открытием новых фронтов первой магической войны. Мы приглашаем Вас окунуться в это темное время и сделать выбор: присоединитесь ли Вы к беспощадным сторонникам Темного Лорда, встанете на сторону добра, возрождающегося из небытия как феникс, или будете до последнего сохранять нейтралитет - мы предлагаем Вам открыть заново все еще волшебный, но уже не сказочный мир.
 
Albus Dumbledore; Amelia Bones; Arthur&Molly Weasley*; Lucius Malfoy; Lord Voldemort*; Mary MacDonald*, Augustus Rookwood*.
* проходят по акции. 07.01.79 - 14.01.79; тихая солнечная погода, снега почти нет. Термометр близится к отметке -1°C.
Последние события: хроноворот, похищенный из Отдела Тайн, находится в штабе Пожирателей Смерти под личным наблюдением Темного Лорда. Расследование вышло из тупика и привело к Пожирателям Смерти. В официальный розыск объявлена Беллатрикс Лестрейндж. Остальная семья Лестрейнджей находится под подпиской о невыезде. Общественность провожает погибшего Министра в последний путь.     
5 ВЕЧЕРОВ 5 вечеров с неизвестной жертвой: мы ждем ваших голосов, дорогие конкордийцы). ссылка на тему Стефания задумчиво откинулась на спинку кресла, с презрительной усмешкой отбросив на стол приглашение от работников аврората. Забавно. Мисс Нотт, считая себя особой сообразительной, не могла не отметить того, что бравые стражи порядка решили собрать в одном кабинете глав всех отделов. Что было в этом удивительного? Ведь сотни раз служители бюрократического аппарата собирались вместе, чтобы обсудить насущные проблемы.
читать продолжение, пост №7 |
 |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » CONCORDIA » Партнерство » Fatum. Atrium Mortis.
...Мне всегда было интересно, двигаются ли трупы на колдографиях. Меняются ли их искаженные, застывшие выражения лица, когда щелкает вспышка. Знают ли они, что это их последний шанс остаться в вечности. Секунда, и они растворяться в ней навсегда. Только пепел будет втираться в землю, подгоняемый ветром.
Theodore M. Nott
FATUM. ATRIUM MORTIS
[/align]
MATHIAS GERALD NOTT | МАТИАС ГЕРАЛЬД НОТТ
✘ 42 года✘ Чистокровен ✘ Пожиратели Смерти ✘ I уровень | Silver | A
ВНЕШНОСТЬ:
Gabriel Aubry
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ:
Единственный сын и горячо любимый наследник своих родителей, ты родился ранним январским утром 9 января 1958 года в фамильном замке Ноттов в центре магической части Лондона. Твоего появления ожидали подобно чуду, которое на закате молодости родителей произойти не должно было, но произошло. Чета Ноттов, измученная отчаянным желанием продолжить род наконец-то исполнила свой долг и была счастлива одной мыслью об этом, так что детство свое ты провел, как и многие юные аристократы, в показательном благополучии, в котором мать обращала на тебя внимание лишь в отсутствие нянек и гувернанток, а отец заходил по вечерам для того, чтобы убедиться в твоем здравии и твоих успехах. Глубокое уважение и никакой любви. В твоей маленькой благополучной жизни все было поразительно нормально, логично и совершенно правильно все одиннадцать лет - ты заговорил в положенное время, в положенное время впервые произошел всплеск магии, в положенное время пришло из Хогвартса, где ты попал на положенный факультет - Слизерин. Талантливый, хорошо воспитанный, образованный юный маг, ты производил нужное впечатление, быстро обзаводился связями и по большому счету не был отличим от десятка своих друзей, с которыми был знаком еще с детства и с которыми теперь делил спальню факультета. Благополучие, отсутствие необходимости чего-либо добиваться со временем стали навеивать скуку, которую ты стремился ликвидировать путем экстремальных развлечений, одним из которых к седьмому курсу стала Темная Магия. Со своим лучшим другом - Теренсом Паркинсоном, ты постигал азы благодаря древним фолиантам, заботливо высланным из дома по твоей просьбе матушкой. Мнится, именно в эти годы вы с другом впервые услышите о Темном Лорде, мнится, именно в эти годы поймете, что вас не интересуют званые ужины, посиделки и светские сплетни. Вам хочется подвигов, вам хочется славы, вам хочется битв за собственное будущее и будущее ваших семей. То едва ли было осознанное желание, но вам обоим семнадцать, а в это время сложно отличить правдивые устремления от ошибочных. После окончания школы, вы встречаетесь с Темным Лордом и присягаете ему на верность, а два года спустя, получаете свои знаки отличия на предплечье. К тому времени твой отец уже мертв, а мать отправилась доживать дни в отдаленное поместье во Франции, чему ты не противился, не питая к ней чересчур глубоких чувств. Глаза твои впервые за долгие годы горели огнем интереса - неподдельного и яркого, ты служил высокой цели, а в добавок к этому был влюблен в чистокровную шотландскую ведьму, на которой и женился некоторое время спустя. Вспоминая эти годы, ты думаешь о том, что они, быть может, были самыми счастливыми в твоей жизни. Счастливыми, по меньшей мере до тех пор, пока не узнал, что твоя молодая супруга беременна, а значит, находится под действием вашего фамильного проклятия, согласно которому, стоит только главе рода заключить брак по любви, как это станет неизменной гарантией, что супруга после рождения наследника проживет не более восьми лет. Вот почему новость о скором появлении на свет вашего отпрыска вызывала в тебе лишь неподдельный ужас. Понимая, что как минимум три поколения пытались снять это проклятие, ты падаешь в ноги Темному Лорду, умоляя его о помощи. И он дает тебе слово помочь. Но не может, потому что в скором времени проигрывает войну и исчезает, побежденный годовалым мальчиком. А ты остаешься один - со своими страхами, сомнениями и необходимостью сберечь семью. Ты остаешься на свободе благодаря своим связям и умелой лжи. Остаешься, хотя после часто думаешь о том, что тебе было бы лучше оказаться в Азкабане и не видеть каждого нового дня, который отсчитывал жизнь твоей любимой супруги. Вы назвали сына Теодором и Сара любила его так же сильно, как ты ненавидел. И незадолго до его восьмилетия, когда ты уже было подумал, что все обошлось, миссис Нотт слегла в постель с обыкновенной простудой, чтобы в одну из ночей умереть прямо у тебя на руках.
В те месяцы ты ушел в себя, прежде чем осознать, что на тебе лежит ответственность. Ответственность за твоего сына Теодора, которого ты не мог видеть и с которым был холоден ровно настолько насколько это вообще возможно, ответственность за супругу и дочь своего школьного друга - Теренса Паркинсона, в отличие от тебя оказавшегося в Азкабане. Ты будешь медленно возвращаться к жизни, навещая комнату сына в разы реже, чем Паркинсон-плейс, где в условиях жесточайших лишений росла я - твоя крестная дочь, Персефона.
Так пройдут годы, прежде чем ты отправишь сына в Хогвартс, прежде чем забудешь обо всем случившемся, прежде чем примиришься, прежде чем вернется Темный Лорд. Ты присягнешь ему вновь не из желания служить и не из фанатизма. Присягнешь, просто пытаясь найти самого себя. А когда настанет время, окажешься в Азкабане после битвы за Министерство и бежишь оттуда раньше, чем Хозяин успеет освободить тебя и всех остальных. Зная, что находишься в розыске, пойдешь туда, где тебя едва ли будут искать - в дом Паркинсонов. Здесь тебя с недоверием встречу резко повзрослевшая я и буду упрямо скрывать от тебя следы безумия собственной матери. Я дам тебе кров над головой, дом и желание возвращаться. Не знаю, что произойдет и как так случится, что трогательные отношения ученицы и наставника станут чем-то большим, но в одно утро я проснусь в твоей постели и нисколько об этом не пожалею. Так пройдут почти два года - ты будешь балансировать между службой Темному Лорду и вечерами в моем обществе, пока не настанет тот самый роковой день битвы за Хогвартс, когда ты попросишь меня держаться от этого подальше и когда я не послушаюсь и увижу ваш триумф, вашу победу, искренне и глубоко радуясь тому, что ты жив.
А потом...
Потом ты станешь новым Министром Магии Соединенного Королевства. И вместо того, чтобы сделать меня своей женой - выдашь меня замуж за своего сына, ничего не объясняя и собственными руками толкая меня на предательство. Не готовый отпустить меня, но не готовый быть рядом, ты жестоко оставишь меня подле себя, не позволяя быть с тобой. И это станет ошибкой, которая станет основой для конца не просто наших отношений, для конца моей веры в тебя и в твое правление. Правление, против которого я действую вопреки страху уже завтра оказаться на виселице по твоему приказу.
ОТНОШЕНИЯ:
По своей натуре Матиас - эгоист. Без всяких сомнений, он питает чувства к Персефоне, даже спустя два года, однако, эти чувства по большей части направлены на то, чтобы самому мистеру Нотту было хорошо - он отчаянно боится потерять бывшую Паркинсон и потому не может на ней жениться (ибо, тогда, она умрет, рано или поздно, произведя на свет наследника рода), но равно так же не может ее отпустить от себя и потому решается выдать ее за своего сына. Эта тонкая грань между эгоистическими чувствами и чувствами к Персефоне нарушается раз от раза и не дает Матиасу дышать свободно, но что важнее - не дает дышать свободно девушке. Он ревнует ее и нередко проявляет это в очень жесткой форме, он не дает ей забыть, что свадьба с его сыном не делает ее более свободной от его власти и от его любви, он не оставляет ее в покое ни на единую минуту, во многом благодаря самой Персефоне, которая часто, недвусмысленно и целенаправленно его провоцирует. И главная ее провокация его только ожидает, потому что именно с легкой руки новоявленной миссис Нотт организовывается движение оппозиции, движение, которое уже сейчас активно оказывает помощь повстанцам и готовит вероятный переворот.
СПОСОБ СВЯЗИ:
Настоящая тема, гостевая книга, ЛС и ICQ при регистрации;
ПРИМЕР ПОСТА:
То, что ведомо им - начинается вслед за концом.
Тяжелая, вязкая паутина сна накрывает бременем непонимания, недовольства и уже привычной, хорошо знакомой доселе тревоги. Персефона ворочается во сне, морщится и периодически вздрагивает, так что для любого стороннего наблюдателя совершенно очевидно, что ей снится что-то крайне неприятное и, возможно, даже пугающее. Но никаких сторонних наблюдателей нет - супруг мирно спит, домовых эльфов в доме Ноттов после личного каприза новой хозяйки поместья не было, а прислуга по ночам ни за что бы не решилась войти в спальню Теодора и Персефоны, которая, между тем, просыпалась каждый час и с немыслимым трудом заставляла себя вновь ложиться вместо того, чтобы очередную ночь провести в библиотеке за чтением фолиантов далеких от рекомендаций по воспитанию наследников Ноттов. Это повторялось не в первый раз, и Малькольм даже успел пригласить их семейного врача с тем, чтобы он прописал девушке успокоительного, которое она охотно пила, но которое, как и все прочее, не помогало, как бы того ни хотела Персефона, уставшая от вечной бессонницы, но точно знавшая ее причину, никак не связанную с банальным волнением и страхами перед рождением ребенка. Мысли ее вообще были слишком уж далеки от переживаний молодой матери перед появлением первого ребенка, но миссис Нотт делала все возможное для того, чтобы об этом было известно только лишь ей самой и ее супругу. В противном случае, их самих и всех, кто за ними последовал, ждала неминуемая и страшная гибель. И если сама Персефона уже давно считала себя мертвой, не боясь ни боли, ни казни, то ответственность за друзей и мужа тяготила ее значительно больше, чем что бы ни было еще.
Пять тридцать две. Волшебница с трудом открывает глаза и смотрит на часы на противоположной стене. В голове туман. Ощущение, что проспала по меньшей мере шесть часов отсутствует, но девушка уже знает, что не уснет ни при каких условиях. Полчаса на то, чтобы привести себя в надлежащий вид и два часа на прогулку в саду. Затем снова Министерство, снова десятки лиц, снова приказы о казни изменщиков, снова попытки спасти хоть кого-то. Бывшая Паркинсон уже чувствует, что недалека от того, чтобы совершить фатальную ошибку - сдают нервы, сдает память, подводят инстинкты, притупленные страхом за себя, мужа и своего сына.
Каждое новое утро в ожидании конца.
Каждое новое утро в ожидании смерти.
Каждое новое утро в болезненных судорогах ужаса, который зарождается в груди и ледяной поступью следует по всему телу.
Хочется остаться в постели и провести здесь весь день - никого не видеть, никого не слышать, ни с кем не говорить. Но Персефона знает, что это вызовет слишком много вопросов, знает, что готова сдаться сама, но не может подвести друзей, которые из-за нее оказались во всем этом. Ответственность не дает опустить руки и Нотт заставляет себя улыбнуться - тяжело, почти что больно. Глубокий вдох обжигает легкие и девушка садится на кровати, чувствуя уже привычную утреннюю тошноту и слабость. Скользит безучастным взглядом по комнате, и лишь долгие минуты спустя понимает, что рядом нет Теодора. Удивление от того, что супруг встал так рано отнюдь не сразу перерастает в тревогу - у него мог быть срочный вызов из Министерства, встреча с кем-то из оппозиции, какие-то иные дела, которые они порой просто не в состоянии были обсуждать, потому что несли на себе и без того слишком тяжелое бремя при котором каждодневная рутина становилась просто фоном. Успокоив себя этими мыслями, Персефона было вознамерилась встать с постели, уже опустив ноги на ледяной мраморный пол, когда услышала шум разбивающейся в коридоре вазы, а затем и громкие ругательства человека, отнюдь не принадлежавшего дому Ноттов. Сердце в мгновение стало колотиться быстрее, девушка перевела взгляд на дверь и потянулась за волшебной палочкой, но не успела. На пороге комнаты во всей своей красе стоял отряд хит-визардов во главе с Рэгором Лестрейнджем, что само по себе уже не обещало Персефоне ничего хорошего. Вспоминая эти мгновения часами позднее, девушка хотела бы сказать, что не ощутила ни страха, ни тревоги, завидев в их с Теодором спальне сына Беллатрикс, но это было бы ложью, потому что страх ее был так силен, что даже рука на долю секунды замершая в нескольких сантиметрах от палочки безвольно упала на колени еще прежде, чем Нотт поднялась на ноги, потянув за собой простыню, в которую и успела завернуться, пока мужчины вальяжно прошли на середину комнаты.
- Как вы смеете врываться в дом Министра Магии, не говоря уже о спальне главы департамента? - Персефона говорит тихо, но в голосе ее такой металл, что он способен скрыть даже весь ее страх, от которого даже двигаться становится тяжело. Она прекрасно понимает, зачем они здесь, она прекрасно понимает, что ошибка уже сделана, промах уже свершен и пытаться выкрутиться теперь - гиблое дело. И весь этот концерт дает ей лишь возможность протянуть время с тем, чтобы осознать всю пагубность сложившейся ситуации и возможных перспектив. Казнь? Вероятнее всего. Это было почти смешно. Оказаться на месте тех, кого раньше собственной рукой отправляла на смерть.
- Это ты... - Рэгор тянет гласные, как если бы все происходящее и впрямь задевало его лично, а не интересы Министерства и страны, - Ты как смела пойти на предательство? Как смела преступить черту, отделявшую тебя от всего этого мерзкого сброда в их чертовом лагере повстанцев? Чего тебе не хватало? Власти? Силы? У тебя было все и ты все равно пошла на это, почему? - Рэгор недоумевает и это недоумение, несмотря на природную жестокость и ненависть к повстанцам сквозит в его словах, но Персефона знает, что не сможет объяснить - не сможет рассказать обо всем так, чтобы он понял. Да и что она могла сказать? Что пошла на это из-за стремления навредить Министру? Лестрейндж бы расхохотался и предложил просто убить Малькольма, решив тем самым проблему. И это было бы правильным. Правильным, потому что не затронуло бы других людей, а оставило зияющую дыру в груди у самой лишь Персефоны.
- Вы в доме Министра Магии Соединенного Королевства и я нахожусь под его юрисдикцией. Я - леди Персефона Ригель Нотт, глава отдела по контролю за нечистокровными. И я имею право знать, в чем меня обвиняют, - девушка переступает с ноги на ногу на ледяном полу, стараясь скрыть это как демонстрацию просто женской слабости, которую Рэгор и не замечает, зачитывая обвинения, в котором не только имя самой девушки, но и имя ее супруга. Откуда они узнали? Что произошло? Персефона не знает. Лестрейндж дает ей пятнадцать минут на то, чтобы собраться, зная, что бывшая Паркинсон даже не предпримет попытки сбежать, считая это ниже своего достоинства. Она опускается на край кровати и две трети отведенного времени проводит, прижав руки к груди в тщетных устремлениях заставить себя перестать чувствовать этот чудовищный оглушающий страх. Но ничего не выходит. Не выходит, прежде всего, потому что Персефона хорошо знает, что их ждет - она сама возглавляла отдел, который станет теперь инициатором процесса над ней и ее супругом. И они не станут мелочиться и что-то доказывать. Выбьют признание любыми доступными методами, любыми способами, используя малейшую возможность без скидки на чистую кровь, без скидки на положение Персефоны, без скидки на что бы то ни было еще. И Паркинсон страшно. За все, что она переживет и скажет. За все, что она увидит и сделает. За их конец. За их поистине лютую смерть.
Волшебница разглаживает складки на темно-синем платье и набрасывает на плечи плащ. Считает ступеньки со второго этажа парадной лестницы до гостевого холла, где ожидает увидеть хит-визардов и супруга. Прикасается тонкими пальцами к широкой мраморной периле и вновь чувствует себя королевой, сотни раз спускавшейся по этой лестнице к гостям на балу. Так и было. Только сейчас несколько пар глаз, направленных на ее фигуру смотрят отнюдь не с восхищением и не с благоговейным трепетом. Персефона переступает последнюю ступень и неторопливо движется к мужчинам. Встает позади кресла, в котором сидит супруг и кладет ему руку на плечо, ожидая не то приказа, не то вердикта. Быть может, их казнят здесь и не будет никаких пыток, никакой боли и никаких тягостных ожиданий.
- Это лучше оставить здесь, - тихо произносит Лестрейндж, касаясь ладони Персефоны, лежащей на плече у Теодора и имея ввиду, очевидно, обручальное кольцо и перстень рода. Нотт не совершает ни единого движения, даже не прослеживает траекторию движения мужчины. Она видит в происходящем громкую иронию, но на холеном лице не проскальзывает ни одной эмоции. Три года подряд, мечтая снять с пальца этот рабский знак принадлежности мужчине, которого не любила, не могла этого сделать, а теперь не делала добровольно, готовая идти до самого конца. В этом было что-то жуткое, чудовищное, почти нечеловеческое. И Мерлин тому свидетель, Персефона готова была сейчас продать душу Дьяволу, если это могло спасти их обоих от предстоящего ужаса.Камера кажется крошечной, хотя Нотт точно знает, что это - далеко не предел. Она видела в каких условиях ждут своего часа все остальные и испытывает к благодарность тому, кто вместо нее поместил их с супругом в комнатушку под номером девять. Делает глубокий вдох, в который раз борясь с удушьем от подступающего к горлу страха, и дрожащими пальцами расстегивает серебряные пуговицы плаща, который тут же падает к ногам. Очевидно, что камера рассчитана на одного. Здесь лишь один стул и один грязный смятый матрас в углу комнаты. Его Персефона и застилает верхней одеждой, пока еще брезгуя сидеть на чем угодно. Затем на тонкие запястья опускаются сравнительно тяжелые кандалы гоблинской работы - за долгие часы в этом аду они начнут разъедать плоть, впиваться ржавчиной в тонкую кожу и в конечном счете станут последней каплей. А может, Нотт сломается раньше. После первых переломанных пальцев, после первых нанесенных увечий.
Наконец, решетка закрывается.
В тихом сентябрьском утре эхом отдаются шаги хорошо знакомого хит-визарда. Держать лицо и дальше, нужды нет.
Ноги подкашиваются в мгновение и Персефона опускается на пол, всего на секунду закрывая лицо руками.
- Это будет непросто.
RODOLPHUS REDGINALD LESTRANGE | РУДОЛЬФУС РЕДЖИНАЛЬД ЛЕСТРЕЙНДЖ
✘ 51 y.o. ✘ Pureblood ✘ DE ✘ Silver
Будь хоть бедой в моей судьбе,
Но кто б нас ни судил,
Я сам пожизненно к тебе
Себя приговорил.
ВНЕШНОСТЬ:
johnny depp
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ:
✘ Старший из братьев Лестрейндж.
✘ Один из лучших тёмных магов своего времени.
✘ Всегда придерживался идеологии пожирателей смерти.
✘ Почти на пятнадцать лет был заточён в Азкабан.
✘ Есть сын - Регор Лестрейндж, с которым практически не контактирует.
✘ Знает о том, что произошло с Лордом и помогает супруге скрывать это.
ОТНОШЕНИЯ:
Лестрейндж был старше меня на пару лет, но сильнее в разы, а ещё о его семьи ходили слухи, что его отец близок к Пожирателям Смерти. Разве можно было устоять? Мои родители, ещё перебирали кандидатов, а я точно знала, что встану рядом только с сильным мужчиной, с тем, кто поможет мне развиваться, кто не заставит вечно быть тенью, отражением благополучия, украшением дома. Я нашла к нему путь, избавившись от возможных конкуренток, я вовремя подбросила отцу идею о том, что объедение двух домов, а именно Блэков и Лестрейнджей верный шаг. Две влиятельные семьи связанные браком первенцев, два союзника, обретающие ещё большую мощь в политике, в обществе. Никогда не упоминая напрямую о том, чего желала тогда, я смогла повлиять на решение Друэллы и Сигнуса, контракт был заключён, когда я училась на четвёртом курсе. Полноправно признанная невестой, желанная гостья в их доме, я старалась наладить отношения в первую очередь с отцом Рудольфуса и лишь потом с ним самим. Меня интересовала возможность приблизиться к Лорду, возможность в один прекрасный день встать наравне с достойнейшими представителями эпохи и стать одной из тех кто носит маску, кто борется за права чистокровного сообщества, кто сражается во славу чистого мира. Упоение. Я верила, что близка к цели, я считала что победила, получила право на реализацию всего, к чему когда-либо стремилась. Сильного юношу, который не гнушался заниматься со мной магией, который не боялся тёмных искусств и был готов помочь мне стать ещё сильнее, юношу, что как грезилось мне, однажды станет достойным мужчиной. Именно этот факт сыграл ключевую роль в моём решении. Как когда-то отец стал моим идеалом на те краткие мгновения, пока его вниманием не завладела всецело Андромеда, так теперь Рудольфус чудился фигурой, что приведёт к желанной цели. Я не желала видеть ничего другого, не желала признавать и замечать в нём человеческие слабости, моя вечная ошибка, я всегда идеализировала тех, кто находился рядом. И если вначале это было лестно человеку, то день за днём требования, планка поднималась всё выше, и соответствовать ей становилось всё сложнее. К окончанию моего обучения Хогвартсе я владела основами тёмных чар, начала постигать родовые проклятия, что открыло мне фамильное поместье Блэков, готовилась к свадьбе, ещё не зная, что сама загоняю себя в ловушку, из которой нет, и не может быть выхода.
Я никогда не любила мужа, но очень долгое время была влюблена, отказывалась замечать других мужчин и верить в то, что существует кто-то способный бросить ему вызов. Мой идеал был уничтожен, он лишился своего пьедестала в тот день, когда я добилась желаемого. Когда убедила своего супруга представить меня Тёмному Лорду. Сотни раз слышала отказ, но настаивала на своём, не обращая внимания на возражения. Он знал, теперь я понимаю, что он знал о том, что эта встреча изменит всё в нашей жизни. Рудольфус не ошибался. Это был крах. Единожды встретившись с Господином я поняла, что жизни иной уже не желаю. Это чёрное жгучее чувство поселилось в душе, и пожелай я погасить его, не смогла бы. Своими руками, поддавшись на мои просьбы мой супруг уничтожил то хрупкое равновесие, что существовало в нашей жизни. Я никогда не любила мужа, это было наваждение, хрупкая влюблённостью юной девушки, что однажды, возможно могло переродиться во что-то более крепкое. Тёмный Лорд же был не просто воплощением моих желаний, он был тем самым мужчиной, о котором я мечтала всегда. Сильный, решительный, однажды решив взять власть в свои руки, он двигался только в этом направлении, не обращая внимания на сопротивление мира. Уничтожая все преграды, он сам был воплощением мира, к которому мы все стремились. Всё что мог Рудольфус, это отступить в сторону, отойти, потому что кроме этого чувства к Милорду для меня ничего больше не существовало. Я любила его душой и телом, но единственное, что ценил мой Господин – это преданность, и сила, лишь по этому каждую ночь я возвращалась домой, оставалась с тем, кто был готов ждать, кто понимал, что этот бой уже проигран, но всё равно ждал.
Я Беллатрикс Лестрейндж стала первой женщиной, что вошла в ближний круг и долгое время оставалась в нём единственной волшебницей. Я была той, кого отправляли в сложнейшие рейды и кому давали практически невыполнимые задания. На меня возлагали большие надежды и с меня спрашивали за промахи в разы строже, нежели с других сторонников. Ни единожды супруг возвращал меня домой обессиленную, уничтоженную, проводя долгие ночи возле нашей постели, слушая слабое дыхание, помогая восстановиться. То была только моя вина, я поставила планку столь высоко и я обязана была ей соответствовать. Никаких поблажек. Тренировки, рейды, заклятия. Прошло немало лет, прежде чем, мне наконец достало ума обернуться. Увидеть, кто всё это время прикрывал со спины, кто раскрывался вместе со мной и никогда не упоминал об этом. В ту пору многое изменилось. Мы стали смертоносным тандемом, научились предугадывать движения и мысли, научились без слов понимать друг друга. Мы стали той силой, с которой были вынуждены считаться все и равных нам не было. На службе Тёмного Лорда мы действовали единым механизмом и Господин должны образом использовал это. Никогда более мы не работали в одиночку, ведь только вместе мы становились той силой, совладать с которой не могли ни авроры, ни хит-визарды. Сторожевые псы готовые до последнего своего вздоха сражаться за мир, в который верили.
СПОСОБ СВЯЗИ:
ЛС, гостевая, аська, или в этой теме.
ПРИМЕР ПОСТА:
Утро понедельника не обещало ничего хорошего, уже одно то, что на предшествующих выходных студентам было запрещено покидать замок, не сулило приемлемого настроения. Поднимаясь с постели измотанная ночными тренировками, что ты сама наказала себе регулярно проводить хотя бы трижды в неделю, еле нашла силы для того чтобы открыть глаза. Сложно сказать, чем руководствовался профессор Слизнорт, когда предпочел отменить свои занятия, попросив подготовить эссе, но по крайней мере он сделал это во время завтрака, еще сложнее найти ответ на вопрос, отчего же профессор Бинс, единственный призрак, что вел уроки в Хогвартсе, который разумеется вообще не имел привычки предупреждать, не появился на парах. Уроки не были заменены, их просто отменили, в связи с чем ученики Слизерина оказались свободными сразу после первых двух пар гербологии, что закончились еще до обеда. Практически свободный день, и если бы погода не была столь неожиданно теплой и благосклонной к ученикам, то Белле было бы проще найти для себя занятия. Сейчас же не было и тени надежды на возможность проскользнуть в запретный лес незамеченной, для того чтобы продолжить работу над проклятиями. Оставался всего один вариант – библиотека, и Белла действительно довольно долго трудилась над фолиантами, разыскивая представляющие хотя бы какой-то интерес для нее заклинания, но первокурсники, которые также освобождались до обеда не оставили ей возможности посвятить этому день. Дети, что не посчитали нужным заранее сделать данное на выходные задание, теперь шумели в помещении, и даже школьный библиотекарь так и не смогла заставить их сохранять тишину. В подобных условиях находиться в книгохранилище было просто невозможно – бездарная трата времени. Всего пятнадцать минут в толпе понадобилось Беллатрикс, для того чтобы она поняла, что голова просто раскалывается, что она не в силах вытерпеть в этом месте ни минуты более. Итак, старшие курсы еще на занятиях, младшие заняты в библиотеке, или же вовсе переместились на улицу, пользуясь любезно предоставленным ноябрьской погодой солнечным днем. В коридорах практически пусто, и когда ведьма бесцельно бродя по коридорам Хогвартса, заходит на третий этаж, кажется, что там нет никого. Интуиция кричит о том, что ей не стоит сюда заходить, нужно отправиться дальше, но разве можно слепо полагаться на это ощущение? Разве это вообще допустимо, чтобы Белла опасалась пустынного коридора в замке, где толком ничего не происходит? Нет, ну разумеется нет. Два силуэта окажутся прямо перед ней, нарочито небрежный шаг, беседа, словно они и правда всего лишь прогуливаются… Еще один появится за спиной и пусть он пытался двигаться бесшумно, от Беллатрикс, что привыкла приглядывать даже за собственной тенью не ускользнут его шаги. Нет, нельзя сказать, что путь назад отрезан, но разве может Беллатрикс Блэк вот так вот просто свернуть с выбранного пути? Конечно же нет… Когда девушка останавливается, замирают и студенты, выдавая себя, показывая, что Блэк не ошибалась в своих предположениях. По крысиному, словно мелкие грызуны, словно в попытке задавить змею хотя бы своим количеством, собираются они. И в отдалении, не видя, но чувствуя присутствие еще одного человека, все равно лишь усмехаешься, разумеется, ты узнала их. Дня три назад, один из пытался “познакомиться” с Андромедой, а ты вмешалась, указала ублюдкам их место в жизни… И здесь не играет никакой роли взаимоотношения с сестрой, ни одна грязнокровка не имеет права даже дышать в вашу сторону.
–Крысиная натура всегда прорывается, даже через напускные образы, – смеешься над ними, потому что до последнего не веришь в то, что они способны попытаться причинить тебе вред. Не могут, они ведь не самоубийцы, у них не может быть до такой степени притуплен инстинкт самосохранения и не играет никакой роли тот факт, что они старше. Дело в том, что если не сможет достойно ответить Белла, значит это сделает ее семья, это сделает Миллисент… Вот только заклинание, которое летит в спину, свидетельствует об обратном и никакие щиты не помогают справиться с тремя малолетними волшебниками, –Выродки… – Милли не зря тратила на тебя свое время, не зря ей помогал когда-то Аннар. Они оба могли гордиться тобой сейчас, три мага против юной волшебнице, три потому что третий – трусливый скот, он сбежал прежде чем прозвучало первое заклинание. Отражая атак, пропускаешь лишь наименее болезненные для себя, выбирая слабое звено и когда первый оглядывается, проверяя не идут ли в этом направлении преподаватели, он дарит Белле драгоценные секунды, нужные для того чтобы направить связку заклинаний и пусть использованы боевые, Блэк избирательна, среди них лишь те, которые она встречала на занятиях… Ужас, первый раз мелькнет в глазах грязнокровных ублюдков, в первый раз они задумаются о последствиях. Белла сильнее уже благодаря тому факту, что ее кровь веками была связана с магией, в совокупности же с ее учителями и как следствие этого – навыками, ни одному из нападавших уже не уйти. Вспышки заклинаний казалось бы должны уже привлечь внимание преподавателей, но их нет поблизости, пропуская очередное заклятье девочка неверно учитывает его силу... Каменный пол встречает ведьму жестко, ссадины на руках и ногах, но это лишь злит, вызывает гнев и потребуется несколько минут, для того чтобы Беллатрикс оставила всех троих лежать на полу… путь до гостиной в дымке, впрочем, совершенно очевидно что дошла она сама и без лишних приключений, иначе лежала бы рядом с грязнокровками на больничной койке…Вечернее приглашение в кабинет директора не стало неожиданность, к тому моменту девочка уже оценила ущерб и знала, как нужно держаться, для того чтобы скрыть повреждения. Блэк догадывалась о том, что предстоит трудный разговор – драка в коридоре заведомо запрещена, но должны же они понимать, что Беллатрикс не могла позволить кому-то издеваться над ней, не могла… Вот только разговор идет в совершенно ином ключе, все три крысы уверждают, что это она инициатор, что это она напала и она виновата, –Крысы всегда лгут. Ничего больше от Беллы добиться так и не смогли, девочка уверена, ей не поверят ни при каких обстоятельствах, ее отношения к этим выродкам известно слишком хорошо. Как Белла угрожала стереть их с лица земли, если они не отстанут от Меды слышали многие, шансов – нет, да и Дамблдор, старик хочет верить в ее вину. Беллатрикс Блэк никогда не доверяла этому магу и теперь менять свое мнение не собиралась. Остаток дня изолировано от однокурсников, даже сейчас запертая в кабинете подле профессора зельеварения, они словно боятся, что девочка сбежит или нанесет вред кому-то еще. Белла щурится и молчит, не отвечая более ни на какие вопросы – они все решили, так к чему растрачиваться? Письмо уже наверняка достигло Миллисент и остается только ждать. В том кому же поверит Милли отчего-то не сомневаешься, никогда она не подводила тебя и сейчас подобного не случится, но…сможет ли убедить? «Домашнее обучение или суд?» Несовершеннолетняя, но это не может быть оправданием при подобном поступке, не знаешь, что тебя ждет и именно это вызывает напряжение…
–Профессор, миссис Бэгнольд в замке, – Слизнорт лишь кивает тебе, пропуская вперед, ощущаешь его напряжение, каждой клеточкой своего тела чувствуешь. Они сошли с ума? Неужели они действительно думают, что в любое мгновение можешь попытаться атаковать? Мало того, попытаться напасть на преподавателя и пусть Гораций вступался за тебя во время дискуссии преподавателей, наверняка знаешь – это перестраховка, на тот случай, если тебе удастся выкрутиться. Гаргулья, опускается, открывая проход, перешагивая через порог, лишь на доли мгновений кривишь губы. Больно, до сих пор больно идти, но нет уж, благодарю покорнейше, эти твари не имеют никакого права видеть твою слабость. Смотришь лишь на одну единственную фигуру в этой комнате и ей же повторяешь ровно тоже самое, что говорила другим, –Эти выродки лгут, – бросая в воздух, словно непреложную истину, не подбирая выражений, они ублюдки, крысы, которые не только готовы напасть не девушки исподтишка, но и не способны отвечать за собственные поступки. Мрази, мерзкие создания, кто просто захотелось хотя бы так достать до Беллатрикс, использовать любую возможность, для того чтобы усложнить ей жизнь. Ненавидишь их? Нет, отбросы не достойны твоего внимания, эти люди подписали себе приговор и рано или поздно, но ты доберешься до них, доберешься для того чтобы отнять их жизни и жизни членов их семей. Подобное не должно жить на планете, оно не имеет права загрязнять воздух, которым ты дышишь. Упираясь взглядом в Дамблдора, не можешь сдержаться. Это спокойствие, этот взгляд, всякий раз встречаясь с тобой пытается убедить, что насквозь тебя видит, а на деле что? Просто игра, в которой этот старик верит только в то, во что сам пожелает, –Грязнокровные крысы слишком трусливы. Проговаривая каждую букву, каждое слово, теперь уже все равно, каким именно образом ты будешь о них отзываться, теперь уже все это не играет никакой роли. Стоя посреди кабинета, глядя на старика ты впервые в жизни позволяешь себе быть столь откровенной в обществе преподавателей, а не только кузины. Не скрываешь своего отношения, не делаешь даже попытки замаскировать, все их идеи о том, что “надо сознаться, тогда можно смягчить наказание” отправляются прямиком к Моргане. Это только начало пути, начало дороги, но ты не намерена принимать на себя чужую вину, а уж тем более не намерена нести ответственность за поступки совершенные мразями. А этот человек, он не зрячий, слепец и Беллатрикс презирает его, за лояльность к грязнокровкам, за лицемерие и предвзятость. Это так легко читается и даже то что Слизнорт постарался одернуть тебя, никаких эмоций не вызывает. Неважно чем закончится этот день, неважно какие результаты будут у этого разговора, больше они не заставят тебя заткнуться. Эти твари заслуживают ненависти, они грязь и словно драконья оспа разносятся по Англии, только вот по какому-то странному стечению обстоятельств оспу – лечат, а выродкам помогают распространяться. Как-то несправедливо по отношению к оспе.
Главная опасность, от которой необходимо оберегать детей - их родители»
P H I N E A S & P R I S C I L L A C R A B B E
H E❖ Финеас Крэбб ❖ 40 лет ❖ Чистокровен ❖ I уровень ❖ Silver ❖ Глава отдела магического транспорта ❖ Josh Duhamel
Чистокровный волшебник английского дома Крэбб. Человек, фанатично преданный лишь одной идее и одной идеологии всю свою сознательную жизнь. Безоговорочно верит в то, что чистота крови – признак высшей ступени в иерархии магического мира. Нечистокровных волшебников открыто презирает, брезгует и избегает. Полагает, что магия создана лишь для чистокровных и никто более не имеет права ее использовать. Магглорожденных видит как ошибку, противоестественное поведение природы, мутацию, болезнь, которую следует искоренять и как можно скорее. Полностью сосредоточен на этой идее и идее служения Темному Лорду. Полагает, что все остальное – вторично и не столь важно. Предприимчив и изобретателен, мстителен и злопамятен. Обид не забывает и никогда не прощает. Талантливый боевой маг. Жесткий, временами необоснованно жестокий. Раздражителен в целом, но терпелив в частных случаях. Самоуверен. Беспринципен. Хладнокровен. Темную Метку получил еще во времена первой магической войны, был заключенным Азкабана, Воландеморту оставался верен до самого конца. В решающей битве принял участие сам и призвал участвовать сына. Не прогадал и оказался на высшей ступени новой магической Великобритании.
S H E❖ Присцилла Крэбб ❖ 37 лет ❖ Чистокровна ❖ I уровень ❖ Silver ❖ Судья Визенгамота ❖ Marion Cotillard
Чистокровная волшебница английского дома Гринграсс. Старший и любимый ребенок в семье. Самодовольна, заносчива и эгоистична. Капризна. Самовлюбленна. Порой в приступах самолюбования упрямо не видит дальше своего носа, но ума и женской хитрости не лишена. Осторожна со словами, знает, где нужно придержать язык, а где с ювелирной точностью одной прицельной жесткой фразой выбить почву испод ног у оппонента. Аристократка до мозга костей – изыскана, утонченна и предельно аккуратна во всем. Отличие ее от других английских леди заключается в том, что она не пытается спрятать наличие своих довольно острых когтей за масками благопристойности и приличия. Амбициозна. Самостоятельна. Независима. Нашла себя в роли судьи Визенгамота отнюдь не случайно. Имеет весьма извращенное представление о справедливости и правосудии, но умеет это представление преподнести так, что первоначально подвоха и не заметишь. Жестокосердна. Мстительна. Хитра. Темную метку получила за заслуги мужа, сама не участвовала в решающей битве, полагая, что это слишком большой риск. Не хотела отпускать и сына, но была вынуждена. До последнего сомневалась в победе Темного Лорда и по сей день не вполне понимая, как он смог одержать победу.
T H E Y Родители не самого высокоинтеллектуального чистокровного юноши, преданного Темному Лорду до мозга костей не из личных убеждений, а из слепой веры в силу. Если и обращали на своего сына внимание, отвлекаясь от своих дел, то только из собственного эгоизма и стремления передать отпрыску то, что они считают наиболее важным. Образованием его занимались опосредованно, не следя за учителями и за их уровнем. Главную ошибку совершили, когда на своем примере показали сыну, что есть нечто куда более важное, чем семья, что в жертву идеям и собственным амбициям можно приносить всех, включая самых близких людей. Взращенный на примере своих родителей Винсент во главу угла ставит лишь личное благополучие и интересы, игнорируя потребности других людей. В каком-то смысле они стал копией своих родителей – фанатичный последователь Темного Лорда, лишенный дальновидности, но не лишенный амбиций. И кто знает, куда приведет его выбранный путь?
***
VICTOR TRAVERS | ВИКТОР ТРЭВЕРС
✘ 28 ✘ чистокровный ✘ Пожиратели Смерти ✘ I, Silver, A2
ВНЕШНОСТЬ:
Boyd Holbrook
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ:
Я не даю ограничений в рамках характера-биографии персонажа, не мне же играть, а вам. Я лишь хочу его. Быть с ним.
Трэверс он своеобразный, своенравный, заносчивый и так же как и Морта терпеть не может, когда ему что-то навязывают. Но они все-таки вместе. Не сразу конечно понимают, что их ждет в дальнейшем, но тем не менее, к чему-то стремятся, хотя и доказывают каждый свою правоту.
Да, я хочу чтобы он был старше, чтобы был настоящим приспешником Лорда и Беллатрикс, чтобы не плел интриг и не сбегал.
Он мужчина, он отважный и безрассудный мужчина, который свято верит в свои идеалы и не принимает инакомыслия.
Он работает в Министерстве. Кем именно? А вы подумайте сами. Множество интересных должностей и тому подобного.
Он любит свою семью.
Он человек, жесткий немного, но его так воспитали. Его воспитывали и готовили к войне. К войне, в которой они победили.
ОТНОШЕНИЯ:
Ты. Я.
Такие разные и такие похожие.
Тот самый яд, который отравляет каждый божий день кривыми усмешками и замечаниями о том, что могла бы и готовить получше.
Тот самый ненавистный человек, без которого не видишь своего будущего, к которому уже привыкла так сильно, что нет сил уйти. Хотя и грозишься день через пять.
То чудовище, которое идеально играет роль примерного сына и замечательного семьянина, которого стоило бы сжечь на костре за дьявольские проделки и двусмысленные взгляды.
Ты тот, от кого стоило бы сбежать в первый же день и заявить родителям, что никогда не будешь с таким животным, что отравишь его на следующее утро. Но пришлось смириться с их желанием, ведь семья превыше всего.
И теперь ты то, что я больше всего на свете ненавижу.
Ты стал за три года таким, что порой я даже удивляюсь тому, как ловко ты меняешь роли, пять минут назад рассказывая мне о том, что я тебе надоела и вообще, тебе пора меня выставить из собственного дома, а затем держишь за руку и уклончиво отвечаешь на вопросы родителей о свадьбе.
Мы не будем мужем и женой. Мы не будем счастливы.
Больше того, Трэверс. Нет никаких «мы». Есть только я, ты и совместная собственность в виде твоей квартиры.
Есть общий стол, диван, но нет «нас».
Ты не хочешь ведь этого, правда?
Каждый вечер я слышу, как ты размышляешь о бытие, о том, что ждет тебя завтра. Как ты грезишь о повышении, о том, как завтра на работе тебе снова поручат сверхважное задание и ты бросишься в погоню за несчастным обвиняемый и вечером бросишь в ванной запятнанную кровью рубашку.
И ты бесишься, когда я бросаю в тебя книги, когда рубашки не глаженые или возвращаюсь поздно. Ты начинаешь что-то доказывать с пеной у рта, что ты мне позволяешь тут жить, только чтобы не подумали плохого. Но ты забываешь, что в собственности у тебя только половина квартиры и твоя комната.
Я не в твоей собственности.
Слишком много мы пережили с тобой.
Ты слышишь, Трэверс? Появляется «мы». Ты ведь не против?
Мы можем с тобой попробовать пойти на уступки. Чтобы не убить друг друга, ты ведь это и сам знаешь, мы оба можем.
Ты перестанешь вести себя как последний ублюдок, я перестану трепать нервы.
В плюсе останутся оба.
А там, глядишь, и родители смирятся, что нет никаких «мы».
Ты станешь моей собственностью, Трэвсер? Хочешь почувствовать, каково это принадлежать кому-то, а не себе?
Давай сыграем, давай попробуем.
Это не больно.
Тебе понравится.
На рождественские каникулы в 1991 году к ним приехала чета Трэверс с сыном. С младшим Трэверсом Морта была знакома ещё в школе. Не столько знакома, сколько видела – один факультет, общая гостиная и общий стол. Но не более того. Они не общались, лишь знали о существовании друг друга. А затем, в середине обеда отец объявил о том, что для поддержания чистоты крови волшебников и благополучия обеих семей Морта в дальнейшем станет супругой Трэверса. Неловкая ситуация, когда тебе всего лишь 14, а твоему потенциальному супругу уже 17 и в этом году он оканчивает школу и вступает во взрослую жизнь. Нет, она наверное и не была бы против, если бы ей предложили с ним пообщаться, познакомиться, влюбиться. Но не так, когда уже все предрешено и удачный союз, как успешную сделку, закрепили распитием коллекционного вина. Она не ненавидела его тогда, но тем не менее сразу же запретила даже подходить, трогать, смотреть в её сторону. И эти полгода были самыми отвратительными в её жизни – приходилось как-то уживаться под одной крышей. И будто назло постоянно сталкивались в коридорах, в гостиной. Не смотрели друг на друга, будто так и задумано. Только Морта врала себе и тайно следила за тем самым, которого ей пророчат в законные супруги. Но он окончил школу и напоминал о себе лишь письмами, на которые она отвечала коротко и сухо. Так и жили.
Морта окончила школу с тремя оценками «выше ожидаемого» по предметам, которые не были такими уж и важными, поступает на службу в Министерство Магии на должность сотрудника отдела по обеспечению магического правопорядка. Как раз в этот год возвращается Темный Лорд, но министр магии и весь штат его приспешников оказываются слепыми и не верят тому, что твердит несносный мальчишка Поттер. Но ведь Пожирателям Смерти это все только на руку. Ричард ещё не позволяет дочери присягнуть на верность Лорду и принять метку, однако здесь Морта, рвущаяся стать Пожирателем Смерти находит неожиданного союзника – Трэверса, которой помогает ей в этом начинании. Как результат – у Эйлин к концу 1995 года имеется метка Темного Лорда и некоторая оттепель в отношениях с Трэверсом. Но не более чем.
Спустя некоторое время она все же наладила отношения с Трэверсом, но не ради него или себя, а ради спокойствия родителей. Съехались, но всё ещё остаются чужими друг для друга. Из общих интересов – утренние газеты и какие-то бумаги по работе. Не более того.
СПОСОБ СВЯЗИ:
397037753 / гостевая / эта тема
спрашивайте, пишите, звоните. я все расскажу. и да, я не кусаюсь, спросите у амс)
ПРИМЕР ПОСТА:
Она выдыхает резко, почти судорожно, сжимая кулаки, кусая резко и больно, покрывая неприкрытые одеждой участки кожи своими собственными письменами и иероглифами, в которых угадываются символы пресловутой азбуки Морзе – точки. Множество точек со рваными краями, кровоточащие без остановки. Как и она, как и её сердце. Такое же рваное, царапанное. Её тоже кусали, её били, истязали, морили голодом, вливали в глотку раскаленное железо и насильно окатывали святой водой. Только ничего не помогало, она ночью снова выходила на охоту, голодная, злая и брошенная. Она же женщина, привыкшая к вниманию и обожанию, привыкшая к тому, чтобы в сумерках ночи её имя шептали чьи-то бледные губы, обветренные и обкусанные до крови, с остатками губной помады. Она привыкла быть единственной, привыкла получать все, стоит лишь ткнуть пальцем и люди/вещи падали к ногам. Это головокружительная сказка не могла бы никогда окончиться, Анна бы так же и жила, счастливо и безбедно, под сенью белого дуба, где-то в холодных северных странах Европы. А утром бы принимала солнечные ванны и умирала до заката, просто так, от прихоти или того, что она дура. Но ведь все было иначе, она каждое утро расчесывала кудри Макса, целовала его в щеки три раза и просила не опаздывать к ужину. А все остальное время просто тратила в пустую, зачитываясь очередной книгой. Когда у тебя за спиной не одна сотня лет, начинаешь иначе смотреть на мир, понимаешь, что, какие бы действия ты не предпринимал, через добрый десяток лет снова все повторится вновь. Ты придешь, сядешь и будешь рисовать одну и ту же картину, смотреть похожую программу по телевизору или так же выгуливать домашнего пса в парке под луной. Посему, Аннушка тратила время на книги.
Когда-то тратила.
I'll give you everything you'll ever need
And I'll find a way to turn you into a monster
Me and you, we could rule the world
'Cos no-one's gonna mess with me
I'm a monster
Ты совсем другое, милая Эдди. Ты что-то новое, что разбавило её серые будни, наполненные лишь пожелтевшими листами книг, свежими и юными девушками, чью кровь с дикой радостью раньше употребляла на ужин. Ты заменила Макса, Братство, оборотней и ведьм. Ты одна смогла её удивить, увлечь и заставить забыть все, что было до вашей встречи. Она почти отошла от дел, не спрашивая почему Макс такой напряженный, не спрашивает, откуда у них в гостиной появилась это омерзительная отрубленная голова вампира, на лице которого на века застыла маска недоумения и удивления – его правда убили? Да, киска, ты труп, твое тело наверняка предали земле, не позаботились о том, чтобы пропитать формалином, убрать из организма давно сгнившие органы. Тебя просто закопали в земле, как последнюю шлюху, а Аннушка даже не знает твоего имени. Но её забавляет это зрелище, как 8-милетнего ребенка, которому показали интересную картинку и он теперь восторженно хлопает в ладошки, покуда не наскучит зрелище и ему не покажут чего-то нового или более интересного.
Эдди – ты и есть это новое, ты более интересное. Ты живая. Ты не такая как все, не такая как Анна, ты живая по-настоящему. Ты страдаешь, ты плачешь, ты смеешься и пьешь свой утренний кофе без сахара, не заботишься о том, что в старости будут проблемы с зубами, организмом из-за какого-то утреннего кофе. У тебя есть цель – ты их ненавидишь. Но ты ведь это чувствуешь? Чувствуешь ненависть, что подкатывает к горлу, чувствуешь каждое мгновение, когда они рядом, ещё ходят по земле, ещё без деревяшки в сердце и с головой в положенном ей Создателем месте. Ты все чувствуешь, а они уже забыли каково это.
Эдди, это не жизнь. Это существование ради существования, ради того, чтобы доказать Богам, что они не самые сильные, что есть кое-что более могущественное – над ними ведь не властна Смерть, они её подчинили себе и теперь приглашают на пятничный ужин выпить хорошего вина и обсудить последние новости.
Sometimes
I feel like I want to live
Она тебя слышала, еще, когда ты только входила в лес, по её следам, по легким, едва заметным на снегу следам, которые оставляла будто специально для тебя, а на самом деле уже просто бежала, лишь краем сознания понимая, что это Ты. Твое дыханье узнает издалека, стоит тебе просто расстроенно вздохнуть и выдохнуть морозный воздух, как уже понимает, что случилось и что с твоим настроением. Ещё стоит лишь сделать два шага по скрипучему паркету, а она уже рядом и беспокойно выспрашивает причины дурного настроения, почему и кого надобно наказать? Ты ведь и сама понимаешь, она не может быть домашним животным, но старается, готовая по первой просьбе принести на тарелке сердца твоих обидчиков. Она ведь Аннушка, та самая, да. Та самая твоя Анна, что читала поздно вечером Ахматову и Блока.
- Я обещала? Я обманщица? – ей ведь и жаль, действительно жаль, когда осторожно тыльной стороной вытирает кровь с губ, хотя напротив – размазывает ещё больше, создавая образ тех самых популярных вампирш из современных сериалов о двух близнецах-недовампирах. Ты её обвиняешь? Тебе ли её обвинять, могла бы сама извиниться и пожалеть – Анна ведь столько дней терпела этот голод, эту жажду, когда под окнами гуляет столько свежего мяса, а она какие-то два дня как вегетарианской диете. Это как… Как будто ты ходишь по улицам, безумно хочешь есть и пить, но у тебя нет денег, все магазины закрыты, а рядом с тобой толкаются люди, в руках у которых по большому и вкусному гамбургеру и баночка колы, только-только из холодильника. А ты не можешь даже попросить, тебе стыдно, ты ведь такой крутой, всем улыбаешься и машешь, пожимаешь руки и обнимаешь крепко, как друзей.
- А ты представь, каково мне существовать без крови, Ида, - возвращаясь к почти обескровленному телу, допивая остатки, драгоценные капли из правого запястья, и, с отвращением, отбрасывая уже труп в сторону, будто ненужную и старую игрушку, место которой на свалке, - представь, что ты живешь без еды месяц, а то может и два. Я же чувствую все иначе, милая, мне становится хуже, а я не хочу умирать, - переводит взгляд на эту глупую деревяшку в руке, что Эдди держит в руке, будто спасательный круг. – Ты ведь знаешь, я могу сломать тебе руку, если ты просто попытаешься этой штукой лишить меня существования в подлунном мире, милая, - ласково, почти без угрозы, не подходя ближе, не сокращая расстояния. Ей хорошо, Гамильтон. Она снова чувствует себя живой, даже кожа перестала отливать бледно-голубым, а стала несколько светлее, более «живой», что ли? Хотя, это мало возможно, особенно когда ты стоишь босая, на снегу, а перед тобой машут заряженным пистолетом.
- Я держалась, Эдди. Ты сама все видела, зачем и почему я должна оправдываться? Ты думаешь, я смогу отказаться от крови? То есть ты заранее обрекаешь меня на смерть, верно? Каждый мой шаг не приближает меня к тебе, ты просто стремишься лишить меня головы любыми способами, чтобы не замарать руки? И это я обманщица, Ида?
Прислоняясь к дереву и удивленно окидывая взглядом Гамильтон. Неужели Она предаст? Неужели она докажет, что люди настолько двуличны? Не разочаровывай, Эдди.
MATHIAS GERALD NOTT | МАТИАС ГЕРАЛЬД НОТТ
✘ 42 года✘ Чистокровен ✘ Пожиратели Смерти ✘ I уровень | Silver | A
ВНЕШНОСТЬ:
Gabriel Aubry
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ:
Единственный сын и горячо любимый наследник своих родителей, ты родился ранним январским утром 9 января 1958 года в фамильном замке Ноттов в центре магической части Лондона. Твоего появления ожидали подобно чуду, которое на закате молодости родителей произойти не должно было, но произошло. Чета Ноттов, измученная отчаянным желанием продолжить род наконец-то исполнила свой долг и была счастлива одной мыслью об этом, так что детство свое ты провел, как и многие юные аристократы, в показательном благополучии, в котором мать обращала на тебя внимание лишь в отсутствие нянек и гувернанток, а отец заходил по вечерам для того, чтобы убедиться в твоем здравии и твоих успехах. Глубокое уважение и никакой любви. В твоей маленькой благополучной жизни все было поразительно нормально, логично и совершенно правильно все одиннадцать лет - ты заговорил в положенное время, в положенное время впервые произошел всплеск магии, в положенное время пришло из Хогвартса, где ты попал на положенный факультет - Слизерин. Талантливый, хорошо воспитанный, образованный юный маг, ты производил нужное впечатление, быстро обзаводился связями и по большому счету не был отличим от десятка своих друзей, с которыми был знаком еще с детства и с которыми теперь делил спальню факультета. Благополучие, отсутствие необходимости чего-либо добиваться со временем стали навеивать скуку, которую ты стремился ликвидировать путем экстремальных развлечений, одним из которых к седьмому курсу стала Темная Магия. Со своим лучшим другом - Теренсом Паркинсоном, ты постигал азы благодаря древним фолиантам, заботливо высланным из дома по твоей просьбе матушкой. Мнится, именно в эти годы вы с другом впервые услышите о Темном Лорде, мнится, именно в эти годы поймете, что вас не интересуют званые ужины, посиделки и светские сплетни. Вам хочется подвигов, вам хочется славы, вам хочется битв за собственное будущее и будущее ваших семей. То едва ли было осознанное желание, но вам обоим семнадцать, а в это время сложно отличить правдивые устремления от ошибочных. После окончания школы, вы встречаетесь с Темным Лордом и присягаете ему на верность, а два года спустя, получаете свои знаки отличия на предплечье. К тому времени твой отец уже мертв, а мать отправилась доживать дни в отдаленное поместье во Франции, чему ты не противился, не питая к ней чересчур глубоких чувств. Глаза твои впервые за долгие годы горели огнем интереса - неподдельного и яркого, ты служил высокой цели, а в добавок к этому был влюблен в чистокровную шотландскую ведьму, на которой и женился некоторое время спустя. Вспоминая эти годы, ты думаешь о том, что они, быть может, были самыми счастливыми в твоей жизни. Счастливыми, по меньшей мере до тех пор, пока не узнал, что твоя молодая супруга беременна, а значит, находится под действием вашего фамильного проклятия, согласно которому, стоит только главе рода заключить брак по любви, как это станет неизменной гарантией, что супруга после рождения наследника проживет не более восьми лет. Вот почему новость о скором появлении на свет вашего отпрыска вызывала в тебе лишь неподдельный ужас. Понимая, что как минимум три поколения пытались снять это проклятие, ты падаешь в ноги Темному Лорду, умоляя его о помощи. И он дает тебе слово помочь. Но не может, потому что в скором времени проигрывает войну и исчезает, побежденный годовалым мальчиком. А ты остаешься один - со своими страхами, сомнениями и необходимостью сберечь семью. Ты остаешься на свободе благодаря своим связям и умелой лжи. Остаешься, хотя после часто думаешь о том, что тебе было бы лучше оказаться в Азкабане и не видеть каждого нового дня, который отсчитывал жизнь твоей любимой супруги. Вы назвали сына Теодором и Сара любила его так же сильно, как ты ненавидел. И незадолго до его восьмилетия, когда ты уже было подумал, что все обошлось, миссис Нотт слегла в постель с обыкновенной простудой, чтобы в одну из ночей умереть прямо у тебя на руках.
В те месяцы ты ушел в себя, прежде чем осознать, что на тебе лежит ответственность. Ответственность за твоего сына Теодора, которого ты не мог видеть и с которым был холоден ровно настолько насколько это вообще возможно, ответственность за супругу и дочь своего школьного друга - Теренса Паркинсона, в отличие от тебя оказавшегося в Азкабане. Ты будешь медленно возвращаться к жизни, навещая комнату сына в разы реже, чем Паркинсон-плейс, где в условиях жесточайших лишений росла я - твоя крестная дочь, Персефона.
Так пройдут годы, прежде чем ты отправишь сына в Хогвартс, прежде чем забудешь обо всем случившемся, прежде чем примиришься, прежде чем вернется Темный Лорд. Ты присягнешь ему вновь не из желания служить и не из фанатизма. Присягнешь, просто пытаясь найти самого себя. А когда настанет время, окажешься в Азкабане после битвы за Министерство и бежишь оттуда раньше, чем Хозяин успеет освободить тебя и всех остальных. Зная, что находишься в розыске, пойдешь туда, где тебя едва ли будут искать - в дом Паркинсонов. Здесь тебя с недоверием встречу резко повзрослевшая я и буду упрямо скрывать от тебя следы безумия собственной матери. Я дам тебе кров над головой, дом и желание возвращаться. Не знаю, что произойдет и как так случится, что трогательные отношения ученицы и наставника станут чем-то большим, но в одно утро я проснусь в твоей постели и нисколько об этом не пожалею. Так пройдут почти два года - ты будешь балансировать между службой Темному Лорду и вечерами в моем обществе, пока не настанет тот самый роковой день битвы за Хогвартс, когда ты попросишь меня держаться от этого подальше и когда я не послушаюсь и увижу ваш триумф, вашу победу, искренне и глубоко радуясь тому, что ты жив.
А потом...
Потом ты станешь новым Министром Магии Соединенного Королевства. И вместо того, чтобы сделать меня своей женой - выдашь меня замуж за своего сына, ничего не объясняя и собственными руками толкая меня на предательство. Не готовый отпустить меня, но не готовый быть рядом, ты жестоко оставишь меня подле себя, не позволяя быть с тобой. И это станет ошибкой, которая явится основой для конца не просто наших отношений, для конца моей веры в тебя и в твое правление. Правление, против которого я действую вопреки страху уже завтра оказаться на виселице по твоему приказу.
ОТНОШЕНИЯ:
По своей натуре Матиас - эгоист. Без всяких сомнений, он питает чувства к Персефоне, даже спустя два года, однако, эти чувства по большей части направлены на то, чтобы самому мистеру Нотту было хорошо - он отчаянно боится потерять бывшую Паркинсон и потому не может на ней жениться (ибо, тогда, она умрет, рано или поздно, произведя на свет наследника рода), но равно так же не может ее отпустить от себя и потому решается выдать ее за своего сына. Эта тонкая грань между эгоистическими чувствами и чувствами к Персефоне нарушается раз от раза и не дает Матиасу дышать свободно, но что важнее - не дает дышать свободно девушке. Он ревнует ее и нередко проявляет это в очень жесткой форме, он не дает ей забыть, что свадьба с его сыном не делает ее более свободной от его власти и от его любви, он не оставляет ее в покое ни на единую минуту, во многом благодаря самой Персефоне, которая часто, недвусмысленно и целенаправленно его провоцирует. И главная ее провокация его только ожидает, потому что именно с легкой руки новоявленной миссис Нотт организовывается движение оппозиции, движение, которое уже сейчас активно оказывает помощь повстанцам и готовит вероятный переворот.
СПОСОБ СВЯЗИ:
Настоящая тема, гостевая книга, ЛС и ICQ при регистрации;
ПРИМЕР ПОСТА:
То, что ведомо им - начинается вслед за концом.
Тяжелая, вязкая паутина сна накрывает бременем непонимания, недовольства и уже привычной, хорошо знакомой доселе тревоги. Персефона ворочается во сне, морщится и периодически вздрагивает, так что для любого стороннего наблюдателя совершенно очевидно, что ей снится что-то крайне неприятное и, возможно, даже пугающее. Но никаких сторонних наблюдателей нет - супруг мирно спит, домовых эльфов в доме Ноттов после личного каприза новой хозяйки поместья не было, а прислуга по ночам ни за что бы не решилась войти в спальню Теодора и Персефоны, которая, между тем, просыпалась каждый час и с немыслимым трудом заставляла себя вновь ложиться вместо того, чтобы очередную ночь провести в библиотеке за чтением фолиантов далеких от рекомендаций по воспитанию наследников Ноттов. Это повторялось не в первый раз, и Малькольм даже успел пригласить их семейного врача с тем, чтобы он прописал девушке успокоительного, которое она охотно пила, но которое, как и все прочее, не помогало, как бы того ни хотела Персефона, уставшая от вечной бессонницы, но точно знавшая ее причину, никак не связанную с банальным волнением и страхами перед рождением ребенка. Мысли ее вообще были слишком уж далеки от переживаний молодой матери перед появлением первого ребенка, но миссис Нотт делала все возможное для того, чтобы об этом было известно только лишь ей самой и ее супругу. В противном случае, их самих и всех, кто за ними последовал, ждала неминуемая и страшная гибель. И если сама Персефона уже давно считала себя мертвой, не боясь ни боли, ни казни, то ответственность за друзей и мужа тяготила ее значительно больше, чем что бы ни было еще.
Пять тридцать две. Волшебница с трудом открывает глаза и смотрит на часы на противоположной стене. В голове туман. Ощущение, что проспала по меньшей мере шесть часов отсутствует, но девушка уже знает, что не уснет ни при каких условиях. Полчаса на то, чтобы привести себя в надлежащий вид и два часа на прогулку в саду. Затем снова Министерство, снова десятки лиц, снова приказы о казни изменщиков, снова попытки спасти хоть кого-то. Бывшая Паркинсон уже чувствует, что недалека от того, чтобы совершить фатальную ошибку - сдают нервы, сдает память, подводят инстинкты, притупленные страхом за себя, мужа и своего сына.
Каждое новое утро в ожидании конца.
Каждое новое утро в ожидании смерти.
Каждое новое утро в болезненных судорогах ужаса, который зарождается в груди и ледяной поступью следует по всему телу.
Хочется остаться в постели и провести здесь весь день - никого не видеть, никого не слышать, ни с кем не говорить. Но Персефона знает, что это вызовет слишком много вопросов, знает, что готова сдаться сама, но не может подвести друзей, которые из-за нее оказались во всем этом. Ответственность не дает опустить руки и Нотт заставляет себя улыбнуться - тяжело, почти что больно. Глубокий вдох обжигает легкие и девушка садится на кровати, чувствуя уже привычную утреннюю тошноту и слабость. Скользит безучастным взглядом по комнате, и лишь долгие минуты спустя понимает, что рядом нет Теодора. Удивление от того, что супруг встал так рано отнюдь не сразу перерастает в тревогу - у него мог быть срочный вызов из Министерства, встреча с кем-то из оппозиции, какие-то иные дела, которые они порой просто не в состоянии были обсуждать, потому что несли на себе и без того слишком тяжелое бремя при котором каждодневная рутина становилась просто фоном. Успокоив себя этими мыслями, Персефона было вознамерилась встать с постели, уже опустив ноги на ледяной мраморный пол, когда услышала шум разбивающейся в коридоре вазы, а затем и громкие ругательства человека, отнюдь не принадлежавшего дому Ноттов. Сердце в мгновение стало колотиться быстрее, девушка перевела взгляд на дверь и потянулась за волшебной палочкой, но не успела. На пороге комнаты во всей своей красе стоял отряд хит-визардов во главе с Рэгором Лестрейнджем, что само по себе уже не обещало Персефоне ничего хорошего. Вспоминая эти мгновения часами позднее, девушка хотела бы сказать, что не ощутила ни страха, ни тревоги, завидев в их с Теодором спальне сына Беллатрикс, но это было бы ложью, потому что страх ее был так силен, что даже рука на долю секунды замершая в нескольких сантиметрах от палочки безвольно упала на колени еще прежде, чем Нотт поднялась на ноги, потянув за собой простыню, в которую и успела завернуться, пока мужчины вальяжно прошли на середину комнаты.
- Как вы смеете врываться в дом Министра Магии, не говоря уже о спальне главы департамента? - Персефона говорит тихо, но в голосе ее такой металл, что он способен скрыть даже весь ее страх, от которого даже двигаться становится тяжело. Она прекрасно понимает, зачем они здесь, она прекрасно понимает, что ошибка уже сделана, промах уже свершен и пытаться выкрутиться теперь - гиблое дело. И весь этот концерт дает ей лишь возможность протянуть время с тем, чтобы осознать всю пагубность сложившейся ситуации и возможных перспектив. Казнь? Вероятнее всего. Это было почти смешно. Оказаться на месте тех, кого раньше собственной рукой отправляла на смерть.
- Это ты... - Рэгор тянет гласные, как если бы все происходящее и впрямь задевало его лично, а не интересы Министерства и страны, - Ты как смела пойти на предательство? Как смела преступить черту, отделявшую тебя от всего этого мерзкого сброда в их чертовом лагере повстанцев? Чего тебе не хватало? Власти? Силы? У тебя было все и ты все равно пошла на это, почему? - Рэгор недоумевает и это недоумение, несмотря на природную жестокость и ненависть к повстанцам сквозит в его словах, но Персефона знает, что не сможет объяснить - не сможет рассказать обо всем так, чтобы он понял. Да и что она могла сказать? Что пошла на это из-за стремления навредить Министру? Лестрейндж бы расхохотался и предложил просто убить Малькольма, решив тем самым проблему. И это было бы правильным. Правильным, потому что не затронуло бы других людей, а оставило зияющую дыру в груди у самой лишь Персефоны.
- Вы в доме Министра Магии Соединенного Королевства и я нахожусь под его юрисдикцией. Я - леди Персефона Ригель Нотт, глава отдела по контролю за нечистокровными. И я имею право знать, в чем меня обвиняют, - девушка переступает с ноги на ногу на ледяном полу, стараясь скрыть это как демонстрацию просто женской слабости, которую Рэгор и не замечает, зачитывая обвинения, в котором не только имя самой девушки, но и имя ее супруга. Откуда они узнали? Что произошло? Персефона не знает. Лестрейндж дает ей пятнадцать минут на то, чтобы собраться, зная, что бывшая Паркинсон даже не предпримет попытки сбежать, считая это ниже своего достоинства. Она опускается на край кровати и две трети отведенного времени проводит, прижав руки к груди в тщетных устремлениях заставить себя перестать чувствовать этот чудовищный оглушающий страх. Но ничего не выходит. Не выходит, прежде всего, потому что Персефона хорошо знает, что их ждет - она сама возглавляла отдел, который станет теперь инициатором процесса над ней и ее супругом. И они не станут мелочиться и что-то доказывать. Выбьют признание любыми доступными методами, любыми способами, используя малейшую возможность без скидки на чистую кровь, без скидки на положение Персефоны, без скидки на что бы то ни было еще. И Паркинсон страшно. За все, что она переживет и скажет. За все, что она увидит и сделает. За их конец. За их поистине лютую смерть.
Волшебница разглаживает складки на темно-синем платье и набрасывает на плечи плащ. Считает ступеньки со второго этажа парадной лестницы до гостевого холла, где ожидает увидеть хит-визардов и супруга. Прикасается тонкими пальцами к широкой мраморной периле и вновь чувствует себя королевой, сотни раз спускавшейся по этой лестнице к гостям на балу. Так и было. Только сейчас несколько пар глаз, направленных на ее фигуру смотрят отнюдь не с восхищением и не с благоговейным трепетом. Персефона переступает последнюю ступень и неторопливо движется к мужчинам. Встает позади кресла, в котором сидит супруг и кладет ему руку на плечо, ожидая не то приказа, не то вердикта. Быть может, их казнят здесь и не будет никаких пыток, никакой боли и никаких тягостных ожиданий.
- Это лучше оставить здесь, - тихо произносит Лестрейндж, касаясь ладони Персефоны, лежащей на плече у Теодора и имея ввиду, очевидно, обручальное кольцо и перстень рода. Нотт не совершает ни единого движения, даже не прослеживает траекторию движения мужчины. Она видит в происходящем громкую иронию, но на холеном лице не проскальзывает ни одной эмоции. Три года подряд, мечтая снять с пальца этот рабский знак принадлежности мужчине, которого не любила, не могла этого сделать, а теперь не делала добровольно, готовая идти до самого конца. В этом было что-то жуткое, чудовищное, почти нечеловеческое. И Мерлин тому свидетель, Персефона готова была сейчас продать душу Дьяволу, если это могло спасти их обоих от предстоящего ужаса.Камера кажется крошечной, хотя Нотт точно знает, что это - далеко не предел. Она видела в каких условиях ждут своего часа все остальные и испытывает к благодарность тому, кто вместо нее поместил их с супругом в комнатушку под номером девять. Делает глубокий вдох, в который раз борясь с удушьем от подступающего к горлу страха, и дрожащими пальцами расстегивает серебряные пуговицы плаща, который тут же падает к ногам. Очевидно, что камера рассчитана на одного. Здесь лишь один стул и один грязный смятый матрас в углу комнаты. Его Персефона и застилает верхней одеждой, пока еще брезгуя сидеть на чем угодно. Затем на тонкие запястья опускаются сравнительно тяжелые кандалы гоблинской работы - за долгие часы в этом аду они начнут разъедать плоть, впиваться ржавчиной в тонкую кожу и в конечном счете станут последней каплей. А может, Нотт сломается раньше. После первых переломанных пальцев, после первых нанесенных увечий.
Наконец, решетка закрывается.
В тихом сентябрьском утре эхом отдаются шаги хорошо знакомого хит-визарда. Держать лицо и дальше, нужды нет.
Ноги подкашиваются в мгновение и Персефона опускается на пол, всего на секунду закрывая лицо руками.
- Это будет непросто.
Счастлив тот, кто счастлив у себя дома»
C H R I S T O P H E R & G A B R I E L L E W A R R I N G T O N
H E❖ Кристофер Уоррингтон ❖ 45 лет ❖ Чистокровен ❖ II уровень ❖ Silver ❖ Глава отдела магических популяций ❖ Patrick Dempsey
Чистокровный волшебник английского дома Уоррингтон, рожденный в Великобритании. Единственный наследник, младший и любимый ребенок в семье. Служил Темному Лорду верой и правдой со времен первой магической войны, испытывая скорее потребность в развлечениях, нежели реальную необходимость кому-то подчиняться и следовать чьим-то заветам. Самодовольный, нахальный, насмешливый и язвительный волшебник с претензией на гениальность. При первой встрече производит впечатление большого ребенка, но со временем этот ореол развеивается, и вы видите перед собой куда более глубокомысленного и разумного человека, несколько подуставшего от окружающих его людей, аристократического снобизма и безмерного количества правил. Ему противны долгие расшаркивания, приличия и ограничения. Он любит жизнь и хочет наслаждаться ею в полной мере – без рамок и ограничений, но воспитание и привитое видение мира не дают ему соответствующей возможности. Он азартен и этот азарт – в жизни, в работе, в общении с людьми. Он умен и этот ум в его твердых решениях, в его поведении, в его речах. Он устал – от детей, жены, от своего положения и обязанностей и это в его глазах, в его улыбках, в нем самом.
S H E❖ Габриэлла Уоррингтон ❖ 45 лет ❖ Чистокровна ❖ II уровень ❖ Silver ❖ Глава отдела международного магического сотрудничества ❖ Naomi Watts
Чистокровная волшебница французского дома Делакур. Выросла во Франции, окончила Шармбатон и согласно убеждениям собственной семьи считала, что вся жизнь до замужества – всего лишь репетиция. В восемнадцать лет была выдана замуж за чистокровного же мага Уоррингтона и нашла себя в легкой, необременительной семейной жизни, в которой они с мужем стали не возлюбленными, но очень хорошими друзьями. Увлеченность мужа Пожирателями Смерти не одобряла ни в первую магическую войну, ни во вторую. И все же не сумела удержать дальновидного мужа, предвидевшего исход войны в победе Темного Лорда, от участия в решающей битве, после которой получила Метку и высшее расположение действующего режима. С тех самых пор для Габриэллы – каждый день праздник, где днем баллы, приемы и болтовня в светских гостиных, а вечером игры в покер на пару с мужем, авантюры и легкий налет интриг. Миссис Уоррингтон и по сей день чувствует себя восемнадцатилетней девушкой, легкой, воздушной, игривой и азартной. Она любит свою жизнь, и жизнь отвечает ей взаимностью. Впрочем, предполагать в ней лишь наивную дурочку – чересчур опрометчиво, потому что в своем звонком смехе, ненавязчивых беседах и образе друга всей Великобритании Габриэлла скрывает куда больше, чем может показаться.
T H E Y Родители двоих детей - Доминика и Кассандры Уоррингтон, к воспитанию детей приложившие свою руку только в качестве наглядного примера. Главную ошибку совершили, когда решили завести ребенка, сами еще не перестав им быть. Как следствие – восприятие сына и дочери в качестве игрушек, бесплатного, но ненужного приложения к их и без того яркой и интересной жизни. Забытые дети, предоставленные сами себе, выбрали странные способы привлечения внимания к своим персонам. Несмотря на лояльность Темному Лорду Габриэлла и Кристофер вздрогнули в тот вечер, когда их сын впервые явился домой после стычки с аврорами в первый же месяц после окончания школы, весь в крови, но не сумев что-то изменить, стремительно закрыли глаза на происходящее. Их безупречная жизнь не должна была быть испорчена переживаниями о будущем сына, который оказался столь же дальновиден, сколь и его отец, а потому получил метку на предплечье и ныне занимает соразмерно высокое своему возрасту положение в магической Великобритании.
То чудовище, которое идеально играет роль примерного сына и замечательного семьянина, которого стоило бы сжечь на костре за дьявольские проделки и двусмысленные взгляды.
Ты тот, от кого стоило бы сбежать в первый же день и заявить родителям, что никогда не будешь с таким животным, что отравишь его на следующее утро. Но пришлось смириться с их желанием, ведь семья превыше всего.
Ты станешь моей собственностью, Трэверс? Хочешь почувствовать, каково это принадлежать кому-то, а не себе?
Давай сыграем, давай попробуем.
Это не больно.
Тебе понравится.
Золотой мальчик из древнейшего и благороднейшего семейства Малфоев. Будь моя воля и я утопила бы это семейство в крови, потому что в местах, откуда я родом, совершенное твоей семьей предательство достойно не просто порицания, но чудовищной, лютой смерти. Вы предали Темного Лорда дважды - первый раз, когда Нарцисса солгала о том, что Гарри Поттер мертв и второй раз, когда вы решились покинуть поле боя, не дожидаясь результатов битвы. Эгоистично, омерзительно и подло вы поставили под удар всех, кто находился под знаменами Пожирателей Смерти и подобно крысам укрылись в стенах собственного поместья...
ASTORIA NICOLE MALFOY
✘ 18 лет ✘ Чистокровна ✘ Пожиратели Смерти ✘ I уровень|Silver|A2
ВНЕШНОСТЬ:
ieva laguna
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ:
Моя Астория. Я так многим перед тобой виновата, я так многое тебе должна. Ты знаешь, если бы тебе довелось родиться в другой стране, среди других людей, если бы ты появилась на свет на моей исторической родине, в поместье Эдегоров - моих родителей, то все было бы совсем по-другому и тебе не довелось бы пережить все то, что ты пережила в этой трижды проклятой Великобритании. Здесь, родиться девочкой - значит всегда чувствовать себя на вторых ролях, здесь, если только у тебя нет старшего брата и наследника рода, твоему рождению не будут рады. Но я знала, что у меня будет вторая дочь с того самого мига, когда вышла замуж за твоего отца - дар пророка, дарованный мне взамен проклятия согласно которому женщина, в чьих жилах течет кровь рода Эдегор, никогда не должна полюбить - в противном случае она теряет свои волшебные силы, рассказал мне об этом, когда я впервые прикоснулась к ладони твоего отца - Ричарда Гринграсса, Пожирателя Смерти еще с первой магической войны. Вот почему я не была ни капли разочарована, хотя родители твоего отца ожидали появления сына и не скрывали своего нерасположения. Ричард тоже был рад, насколько мог бы быть рад мужчина, взявший на руки ребенка от любимой женщины. Это была весна. Первая весна после окончившейся магической войны, первая весна, когда свет льющийся из окна на твою колыбель не казался мне кровавым. То было счастливое, тихое, мирное время по которому мы еще успеем соскучиться. Маленькая Дафна несколько недель будет с подозрением заглядывать в колыбель, словно бы не веря в то, что теперь внимание родителей ей придется разделять с тобой, но это не окажет влияния на ваши отношения, во всяком случае в ближайшие годы, первые из которых еще иногда будут наполнены отголоском тревог прошедшей войны, но последующие мы проживем в мире.
Ты была любимым ребенком, ребенком которого желали, ребенком которого ждали. На тебя не возлагали так много надежд как на Дафну и потому воспитание твое было мягче, проще и нежнее. Ты не проводила столько времени за уроками и тебя никогда не обучали боевой магии. Очевидно, что Ричард видел в Дафне свою наследницу, так как сына у него до сих пор не было, а в тебе мы всегда созерцали хрупкий цветок, который надлежит охранять от любого опасного дуновения прохладного ветра. Так и было и это стало причиной, по которой тебя не отдали в Дурмстранг - Хогвартс был ближе к дому и нравы его в отношении юной леди были мягче. Ко всему прочему с большинством своих сокурсников ты была знакома еще до поступления в школу и потому безумно боялась не попасть на Слизерин, где и находилась большая часть из них. Однако, судьба и фатум были к тебе благосклонны - ты стала студенткой факультета своего отца и безумно этим гордилась. Так прошли годы - годы спокойствия, счастливые годы, когда нам нечего было бояться, а ты могла позволить себе быть ребенком, беззаботным и искренним. Здесь и первая влюбленность, и первая боль, и первое разочарование. Я помню каждый твой ушиб и каждую ссадину. И я помню страх в твоих в глазах в тот день, когда в нашем доме впервые собрались Пожиратели Смерти. Что ж, от тебя никогда не скрывали историю твоего отца и ты знала, кем он был и кем оставался все это время. Когда Темный Лорд призвал его, он откликнулся на зов как ему и следовало, а ты день ото дня проводила в тревоге, которая читалась в твоих письмах домой. Из нас всех ты тревожилась больше остальных, больше остальных хотела быть уверенной в том, что со мной и твоим отцом все хорошо. Так и было. Для тебя всегда все так и было, потому что твои родители и твоя сестра сделали все возможное для того, чтобы укрыть тебя от горестей второй магической войны. Если какая-то информация к тебе и поступала, то только от сверстников и так никогда и не узнала ничего о моих видениях, о нескольких ранениях твоего отца, о рейдах министерских шавок и об аресте наших счетов. Ты была нашим ангелом и мы не могли и не хотели тревожить тебя. И в день решающей битвы я вызвала вас с сестрой домой, чтобы быть уверенной в том, что с вами ничего не случится. Смерть твоего отца стала первым ощутимым ударом, от которого тебя не мог защитить никто. Моя бедная Астория - я помню как ты пыталась скрыть свои слезы, как прятала страшные рыдания и уставшие глаза. Как странно, что ты оказалась сильнее всех нас и взяла себя в руки раньше всех. Так ведь подобает вести себя настоящим леди? И ты скрывала свою боль и свой страх, держась на людях так, как если бы ничего не случилось. Тебе верили все вокруг, верили потому что ты этого хотела. И осуждали. Но тебя никогда не волновали ни домыслы, ни пересуды. Кажется, тебе досталась та сила, что некогда была свойственна и мне самой.
Когда все нормализовалось тебя отправили обратно в Хогвартс, чтобы ты получила полное образование. А по возвращении из школы тебя ждало мое решение согласно которому ты станешь женой Драко Малфоя, чья семья после предательства отдала все свои средства на восстановление репутации после предательства в переломный момент решающей битвы. Этот контракт имел под собой очень глубокие мотивы, потому что по его условиям, первый сын рожденный в вашем браке должен был носить фамилию Гринграсс и наследовать нашему роду. Ты возненавидела меня в тот момент? Может быть. Ведь ты так и не знаешь, что заключая этот контракт, я заботилась прежде всего о том, чтобы ты никогда не повторила моей судьбы и всю жизнь прожила с холодным сердцем, но магией в своей безупречной, чистой крови.
ОТНОШЕНИЯ:
Говорят, что в английском чопорном обществе аристократов не принято любить своих детей. Что ж, в таком случае, я в очередной раз нарушила правила, неизвестно кем и неизвестно для кого написанные. Я никогда не отдавала тебя на попечение нянек и гувернанток больше, чем это было необходимо, я никогда не раздражалась от твоего присутствия, я никогда не считала тебя неудобным приложением к своей прекрасной жизни. Я была и остаюсь твоей матерью и потому люблю тебя - иначе и быть не может. Пусть большинство моих надежд связано с твоей старшей сестрой, пусть на тебя я никогда не возложу сложных миссий, но я всегда буду тебя любить. И если кто-то осмелится причинить тебе зло или опечалить тебя хоть чем-то, я клянусь, что сотру его с лица земли, не моргнув и глазом.
СПОСОБ СВЯЗИ:
Ваш ответ.
ПРИМЕР ПОСТА:
Констанция никогда не мечтала о своей собственной семье, но всегда знала, что она у нее будет. Констанция никогда не мечтала оторваться от своего рода, но всегда знала, что рано или поздно это случится. Констанция старательно избегала контактов с чужаками и никогда не желала уезжать из Норвегии, но знала, что судьбой предрешено иное. И никогда не пыталась противиться, никогда не пыталась оспорить решение Богов, норн, или самого Одина, потому что ее учили принимать судьбу, какой бы она ни была, даже если эта судьба претит ее натуре, сути и сущности. А натура, суть и сущность Констанции раз за разом твердила ей, что после смерти брата на ее плечи возляжет страшная ноша, чудовищная, непосильная. Ей суждено стать наследницей своего рода, ей суждено принять бразды правления над самой могущественной династией всей Норвегии и Эдегор не была уверена в том, что сможет с этим справиться. И уж конечно же, она не была уверена в том, что это каким-то образом совместимо с ее замужеством. Но видения упрямо вторили об ином, видения ярко и недвусмысленно говорили о том, что Ричард Гринграсс – посол Великобритании, посол этой Одином забытой страны станет ее супругом в недалеком будущем. Эдегор не знала каким образом он добьется разрешения ее отца, Эдегор не знала как он осмелится отвезти ее в страну охваченную огнем безумной и безудержной кровавой войны, Эдегор не знала почему именно Ричард. Эдегор ничего не знала. Но впервые увидев его на приеме в собственном доме, Констанция уже понимала, что судьба ведет ее к исходу, который она видела не единожды, к исходу, который становился тем неизбежнее, чем больше времени она проводила с этим мужчиной. То была не любовь и даже не привязанность. То был интерес – безумный, безудержный интерес, захлестнувший разум Констанции, завладевший на время ее чувствами, ощущениями, ею самой. Ричард был прекрасным собеседником, неизменно галантным и привлекательным мужчиной и ему нельзя было отказать в умении очаровывать женщин. И хотя Констанции претила роль «одной из», она неизменно много времени проводила в его обществе, что стали отмечать и мать, и отец, и все те, кто когда-то знал Эдегор. Она пропустила момент, когда позволила Гринграссу впервые появиться на пороге ее дома, она пропустила момент, когда он настолько прочно вошел в ее жизнь, что Констанция подпустила его к самому сокровенному, к самому важному, что было в ее жизни – к Юдит. К девочке, которая за очень короткий срок стала ей не племянницей, но дочерью, к девочке, которую все это время она так ревностно и так яростно оберегала от любых возможных опасностей, от вмешательства Каделя, отчаянно желавшего если не искупить свою вину, то по меньшей мере найти контакт с ребенком, с ребенком, в котором заключалось будущее династии, если только он позволит своей единственной дочери заключить брачный союз с тем, кто начертан ей судьбой, с тем, кого она видела в своих снах и видениях тысячи раз, начиная с двенадцати лет. Юдит стала для Констанции смыслом после потери брата, после потери племянника, после страшной потери тех, кто был ее частью. Привязанность Эдегор к старшему брату была огромна и несоизмерима ни с какой другой привязанностью в этом мире, потеря Артура день за днем отдавалась щемящей пустотой в раненой душе и Констанция содрогалась. Содрогалась в ужасе произошедшего, с трудом находя в себе силы, чтобы держать себя в руках. Держать себя в руках не ради самой себя, своей безупречной репутации и репутации династии. Держать себя в руках ради Юдит, ради девочки, потерявшей в этой войне в тысячу раз большее, потерявшей в этой войне веру в людей и детство, которое было отведено ей по праву. И Констанция справлялась. Справлялась с собой каждое утро, каждый день и каждый вечер, который неизменно проводила с племянницей. Она видела в Юдит своего брата, видела его взгляд, видела его трудный, противоречивый характер, видела его кровь, которая уже бунтовалась в венах ребенка, которая уже не давала ей возможности преклонить колени перед дедом и простить его. Это заставляло Констанцию улыбаться. И это же заставляло ее руки холодеть в моменты, когда юная Эдегор была так похожа со своим отцом, что это становилось невыносимым.
Но как бы там ни было, а знакомство Ричарда и Юдит прошло без эксцессов. Мужчина знал, насколько дорога девочка Констанции и наверняка понимал, что если не понравится малышке – их отношения с Эдегор закончатся абсолютным провалом, потому что семья для волшебницы значила слишком много, единая кровь заменяла ей все возможные иные связи и она не подпустила бы к себе и к этому ребенку того, кто не пришелся бы девочке по душе. Это было жестоко, где-то это было эгоистично, но Констанция всегда ставила, ставит и будет ставить свою семью выше всего остального, даже если речь шла о личном благополучии, даже если речь шла о ребенке, о котором уже знала она, но еще не знал Ричард, сделавший ей предложение тремя днями ранее, но еще не испросивший разрешения у отца Констанции. Она признается ему, признается но несколькими днями позже, если только Кадель позволит Гринграссу жениться на единственной Эдегор, достигнувшей совершеннолетия и потому имеющей право наследовать династии. А пока думы Констанции были тяжелы от иного, а пока ее мысли были далеки от замужества, далеки от Ричарда и далеки от проблем, которые могли возникнуть между ними, если только отец воспротивится союзу и поставит окончательную жирную точку в решении о наследовании семье. Волшебница боялась за иное. Волшебница боялась за свою племянницу, боялась за ее восприятие этой ситуации, боялась за то, что произойдет если только девочка не пожелает стать частью ее новой семьи, а захочет остаться в доме деда. Эдегор с ужасом думала о том, что случится если малышка примет такое решение и останется в поместье наедине с мужчиной, который не знал как к ней подступиться и оттого испытывал инстинктивную неприязнь. Кто позаботится о ребенке? Кто сможет охранять ее равно также, как делала это Констанция? Кого сможет принять малышка, если даже свою тетушку она приняла с огромным, немыслимым трудом? Эдегор было страшно. Впервые ей было страшно, потому что она ни за что не оставила бы этого ребенка в доме отца, даже если этого потребовал бы сам Один. А если так, то это значило, что она не заключит брачного союза с Ричардом и их ребенка – их светловолосую дочь назовут бастардом, репутации династии будет запачкана и тогда…
- Как она? – этот вопрос статичен. Он не изменяется в зависимости от времени, настроения или какого-либо иного фактора. Констанция всегда интересуется настроением Юдит прежде чем посетить ее, всегда интересуется ее успехами в учебе, нередко разговаривает с ее преподавателями и никогда не оставляет ее одну слишком надолго. Внимательно смотрит на личную служанку Юдит, расправляя складки на платье и снимая с плеч выходную мантию. Неторопливо пересекает коридор и заходит в свои покои, прежде чем навестить племянницу. Торопливо семенящую за ней служанку слушает очень внимательно, искренне желая владеть информацией, потому что все, что касается девочки – напрямую касается и самой Констанции. И это не может быть маловажным.
- Фрекен Эдегор находится в добром здравии и хорошем расположении духа. Преподаватель астрономии говорит, что девочка очень способна и если она не будет засыпать посреди занятий – добьется больших успехов, - служанка запинается, наблюдая за реакцией Констанции. Волшебница задумчиво склоняет голову и улыбается, - Когда я была маленькой, фру Мортенсен нередко жаловалась моему отцу на то, что я сплю посреди занятий, - немудрено – вставать в два часа ночи ради того, чтобы разглядывать звезды – это слишком для восьмилетнего ребенка и в сущности Эдегор не волновала такая маленькая проблема, существующая у ее племянницы. Всестороннее образование было мифом, чтецы звезд имелись в Норвегии в неограниченном количестве и Констанция разумно полагала, что девочка вполне себе может позволить некоторые послабления в указанной области.
- Преподаватели чар, зельеварения, истории магии и гербологии написали подробные отчеты, с которыми Вы можете ознакомиться вечером – они лежат у Вас на столе. В целом все они лишь положительно отзываются о девочке и полагают, что в Дурмстранге она добьется впечатляющих высот.
- Очень хорошо. Предупреди Юдит. Я скоро приду.
Покои девочки отныне располагаются прямо напротив покоев Констанции и, переодевшись, она пересекает коридор, распахивая двери комнаты малышки. Привычным взглядом скользит по обстановке в каком-то параноидальном желании убедиться в том, что ничего не сгорело, хотя всплесков у Юдит больше не было.
- Здравствуй, милая, - в уже привычном жесте проводит ладонью по темным волосам племянницы и целует ее лоб, внимательно осматривает ребенка, как если бы опасалась, что с нею что-то не так, - Как твои дела? Что нового мне расскажешь?
724 дня.
Ровно столько прошло с момента их поражения. Ровно столько прошло с того дня, когда тело ее лучшего друга бездушной куклой упало на холодную землю.
Война не окончена. Гермиона Грейнджер еще лелеет надежду на будущее. Слишком упрямая и целеустремленная, чтобы опустить руки. Она дарит надежду себе, всматриваясь горящими карими глазами в отражение грязного зеркала.
Вы здесь » CONCORDIA » Партнерство » Fatum. Atrium Mortis.
